Н. Горбунова

Новость ли для калмыков Новый Завет?

Поезд “Москва – Волгоград”

Решение ехать в Элисту на поезде через Волгоград пришло в последнюю минуту. Самолет – дорого и ненадежно из-за погоды, 20 часов на автобусе – выматывает, да еще заносы на дороге между Саратовом и Волгоградом… А нам непременно хотелось попасть в Элисту в срок – к презентации Нового Завета на калмыцком языке…

Застучали колеса. Потекли часы неторопливой беседы, такие драгоценные для нас, сотрудников Института, привыкших к стремительному темпу работы московского офиса. Впереди нас ждала встреча с Калмыкией и для каждого из нас она означала что-то свое.

Пробуждение “спящей лебеди”

Для калмыцкой поэтессы и журналистки Ольги Соломовой, живущей ныне в Москве, эта поездка подводила итог более чем 11-летней работе над переводом Нового Завета. Ольга не могла молчать – ей необходимо было поделиться с нами своими воспоминаниями, и мы слушали ее рассказы, которые лились один за другим, как стихи народного калмыцкого эпоса, “Джангара”: “Вы не можете себе представить насколько другим человеком я была до того, как начала работать над Новым Заветом. Работа над этой книгой изменила мою жизнь. Через Библию я пришла в вере, а вера пробудила меня, освободила и дала силы. В студенчестве меня называли “спящей лебедью”. До меня никто не мог достучаться. С детства я жила в своем внутреннем мире, была замкнута, пуглива, сторонилась общества. Девочкой я уходила в степь и  свои мысли и переживания  поверяла высшему Создателю, существование которого всегда неосознанно чувствовала. А потом стала записывать свои мысли в дневник – так бумага стала моим другом. Поступила на отделение калмыцкого языка КГУ. Работала в школе, затем в театре, стала писать лирические стихи. Вступила в Ассоциацию писателей. Была горькая досада и обида за калмыцкий язык. Ведь в те годы, помните, даже стеснялись на родном языке говорить. Может, потому что меня в детстве часто вывозили из Калмыкии, такая у меня была тоска по родному языку? Однажды в 70-е я проводила лето в России, в пионерлагере. Помню, как одна девочка попросила меня сказать что-то по-калмыцки и, услышав, восторженно воскликнула: “Ой, как красиво!”, а потом каждый день просила сказать еще что-нибудь. С тех пор я перестала стыдиться своего языка.  А ведь было время, когда калмыки скрывали свою национальность, и, чтобы выжить, записывались “казахами”…

1943–1957: операция “Улусы”. “Выселены навечно без права возврата”. Возвращение.

Эта трагическая страница истории СССР – “депортация неблагонадежных народов” – коснулась не только калмыков. Участники многих наших переводческих проектов знают об этом не понаслышке. В 1943-44 гг. в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию целыми народами были выселены также карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары. “Врагами народа” были объявлены целые нации, которые должны были поплатиться за действия отдельных людей, которых использовали фашисты в оккупированных районах. И при этом, как это обычно бывало, пострадали сотни тысяч ни в чем не повинных людей – дети, женщины, старики, фронтовики и партизаны, героически боровшиеся с фашистами на фронте, в тылу и в оккупации. Всего за четыре дня, с 28 по 31 декабря 1943 г., были вывезены калмыки со всей территории Калмыцкой АССР (около 100 тыс. чел.). Операция проводилась четко, по-военному: 28 декабря на рассвете в дома калмыков  вошли сотрудники опергрупп НКВД. На сборы в далекие студеные края давали не более часа, а то и 20-30 минут – все зависело от доброй или злой воли военных. Чаще всего люди не понимали, куда и за что их гонят. Они в чем были покидали свои дома, с собранными  в спешке узелками с самым необходимым. А дальше грузовики и “телятники” – вагоны для перевозки скота и дальняя дорога в Алтайский и Красноярский край, Новосибирскую и Омскую область, в Казахстан, а позднее и на Крайний Север, на Ямал. Смертность при переселении  и потом на лесоповале в непривычной для калмыков сибирской тайге и в исправительно-трудовых лагерях, куда попадали отозванные с фронта калмыки, от холода, голода и непосильных работ была настолько велика, что численность калмыцкого народа только сейчас начинает подходить к уровню1943 г. 

***

В купе стояла тишина. Мимо нас мелькали привычные среднерусские пейзажи, но мы искали глазами бескрайнюю калмыцкую степь, как будто тоже возвращались на родину после длительного изгнания…

“Наша переводчица Вера Киргуевна, – вспомнила Барбро Линдстром, сотрудница шведского отделения ИПБ, также ехавшая с нами в Элисту, – рассказывала мне, что она девочкой была вывезена в Сибирь и с этим связана история ее имени. В детстве ее звали Булгун. Но учитель в алтайской школе никак не мог запомнить ее калмыцкое имя и записал ее Верой, так она и осталась по сей день”.

Для Барбро эта поездка была редкой возможностью присутствовать на празднике, посвященном плодам того труда, который был начат с ее участием в Швеции еще в 1973 году: “После основания Института нашей основной задачей было исследовать на какие языки в то время ещё Советского Союза Библия была уже переведена и издана до революции, однако вскоре стало очевидно, что большинство существовавших переводов были непригодны для воспроизведения, так как издавались очень давно и алфавит этих языков изменился. В таком положении оказался и калмыцкий перевод Нового Завета, записанный вертикальным письмом. 

Таким образом, чтобы найти людей, которые могли бы работать над новыми переводами, д-р Борислав Арапович завязывал контакты как с университетами по всему миру, так и с неславянскими диаспорами эмигрантов на Западе. Достаточно большую диаспору калмыков Борислав нашел в Югославии. Через них он познакомился с ученым калмыком, Содманом Кулдиновым, который жил в США в Новом Брунсвике. С. Кулдинов мог читать калмыцкий вертикальный шрифт. Мы обеспечили его печатной машинкой, на которой можно было набирать современный калмыцкий шрифт и он транслитерировал весь Новый Завет. Когда Советский Союз открыл свои двери, мы отправили этот текст в Калмыкию как пособие в работе над новым современным переводом”.

Вертикальный шрифт “Тодо бичиг” – кириллица – латиница – кириллица

До середины ХУП века предки калмыков, ойраты, пользовались монгольским вертикальным письмом, замененным в 1648 г. письменностью “Тодо бичиг” (“Ясное письмо”), который был разработан ойратским просветителем Зая-Пандитой.

Большие испытания калмыцкой письменности и языку принес XX в., когда калмыки трижды пережили шок от смены алфавита, трижды начав с нуля: сначала в 1924 г. перешли с вертикального письма на кириллицу, затем, в 1930 г., на латиницу и в 1938 г. снова вернулись к алфавиту на русской графической основе. Все это, так же как лишение языковой среды в годы 13-летней депортации, не могло пройти бесследно для народа и его языка. Сказалось также влияние концепции “единой общности советского народа”, падение престижа калмыцкого языка – в результате калмыки к 90-м годам ХХ в. вышли на первое место в стране по количеству владеющих русским языком (88,5%), но, к сожалению, по свидетельству ученых, стали одной из наций, у которой деформирование национального языка приняло наиболее активный характер. В последние десятилетия XX столетия резко увеличилось количество калмыков, не владеющих родным языком. По данным 80-90-х годов, калмыцкие дети по уровню знания родного языка подразделяются на две группы: плохо владеющие – 2-3 %; не владеющие совсем – 95–98 %.

Язык – это величайшее достижение и неотъемлемый признак любой нации, уникальный памятник истории и культуры, аккумулятор бесценного опыта, в котором отражаются духовные, социокультурные, хозяйственные воззрения многих поколений. Отчуждение народов от материнского языка, родной культуры, самобытности стало осознаваться во многих национальных регионах РФ как трагедия, требующая неотложных мер и зачастую неординарных подходов.

В Калмыкии конкретная целенаправленная реформа, направленная на национально-культурное возрождение калмыцкого народа, началась в 1993 г. Она охватывала все сферы жизнедеятельности, в том числе и культуру, образование, СМИ и т. д.: увеличилось время вещания на родном языке; на радио и телевидении появилось множество молодежных и детских программ; вышли в свет новые газеты и журналы; в Калмыцком госуниверситете увеличилось количество кафедр калмыцкого языка и литературы; начала возрождаться национальная школа – при поддержке ЮНЕСКО в республике проводится широкий социально-педагогический эксперимент по становлению национальной системы образования (начиная с дошкольного). Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН стал более активно заниматься проблемами языка, культуры и истории. В частности, предметом научных дискуссий стало реформирование современной калмыцкой орфографии.

(По материалам международного семинара “Языки народов России – перспективы развития”, Элиста, 2000)

Караван из 99 белых верблюдов

И вот мы в Элисте. В помещении Национальной библиотеки им. Амур-Санана только что выступил Государственный  камерный хор под управлением заслуженного работника искусства и культуры Калмыкии А. Цебекова, открыв презентацию молитвой “Отче наш” на музыку П.И. Чайковского. Заместитель министра культуры Калмыкии Х.И. Бакланова, поздравляя собравшихся со знаменательным событием, зачитала приветственное письмо от Президента республики К. Н. Илюмжинова, в котором глава Калмыцкого правительства отметил огромный вклад Института в развитие калмыцкого языка и культуры и выразил уверенность, что эта книга займет достойное место в жизни калмыцкого народа.

Затем слово предоставили директору ИПБ д-ру М. Беерле-Моор. Трогательно и значительно зазвучала калмыцкая речь в устах швейцарской ученой, когда она старательно выговаривала традиционное калмыцкое приветствие: “Да будет жизнь ваша долгой, да будет вам почитание от детей ваших… и пусть солнце всегда встает между ушами вашей лошади, да будет путь ваш белым как снег (белый цвет для калмыков – священный. – Прим. ред. ), да благословит вас Всевышний”. Потом, уже по-русски, М. Беерле-Моор рассказала о древних греческих текстах, с которых осуществлялся перевод Нового Завета, и в завершение сказала: “Библия – самая переводимая книга в мире. В настоящее время Новый Завет переведен на 1030 языков мира и 21 язык народов СНГ – теперь к ним принадлежит и калмыцкий язык. А эта книга с этого дня принадлежит калмыцкому народу”.

В проекте по переводу Нового Завета на калмыцкий язык в качестве филологического редактора  принимал участие известный калмыцкий языковед, зав. кафедрой калмыцкого языка Калмыцкого госуниверситета, д-р филол. наук профессор П.Ц. Биткеев. В своем выступлении он отметил, что этот день – большой праздник культуры и калмыцкого языка: “Культуры – потому что Библия является  одним из величайших памятников культуры и как общечеловеческая ценность должна быть достоянием всех наций. Выход в свет такого памятника литературы мирового значения является также и праздником языка – такой большой по значению и количеству страниц (500) книги после издания “Джангара” не выпускалось. Выход Нового Завета на калмыцком языке послужит развитию нашего выдающегося языка, который имеет почти 2000-летнюю историю письменности, на котором творил великий Зая-Пандита, на котором был создан величественный эпос “Джангар” и который сегодня находится далеко не в самом лучшем положении”.

Один за другим выступали участники праздника. Презентация проходила очень спокойно, торжественно и в то же время просто, без пафоса и официоза. Было ощущение, что в зале – давно знакомые друзья,  радостно встречающие долгожданного гостя. Очень уместным показался поэтический образ, который привела в своем выступлении переводчица Нового Завета, поэтесса В.К. Шуграева – “шествие каравана”:

“Говорят, что Библия достойна того, чтобы ее везли 99 белых верблюдов – такой драгоценный это груз. Караван этот движется уже почти три века, с 1815 г., когда был издан первый перевод Нового Завета на калмыцкий язык, сделанный немецким писателем Якобом Шмидтом. А в наше время ему помогали двигаться такие люди как Б. Арапович из Хорватии, Б. Линдстром из Швеции, М. Беерле-Моор из Швейцарии. Мы очень благодарны этим людям, на протяжении 10 лет непрестанно поддерживавшим и подбадривавшим нас со словами “ведь это нужно вашему народу”. А встретил караван и привел в наш город уполномоченный по делам религий и национальностей М.Б. Бурнинов.

Библия  –  великая книга мудрости, живой источник. Она же – путь: тот, кто возьмет ее в руки, уже никогда не вернется назад и не будет сожалеть о прошедшем. Мысли становятся ясными и приходит понимание зачем мы живем на этом свете. Эта книга открывает новые горизонты.

Читая Библию, чувствуешь, как близка она нам: и музыка, и завывание ветра степного и журчание наших родников – все, что нужно для нашего калмыцкого народа, все там можно найти. Много в Библии и обычаев, свойственных нашему народу, таких как почитание родителей или, например, левират (женитьба на вдове умершего брата – обычай, встречавшийся в калмыцких семьях вплоть до времен депортации).

Хотя я проработала в литературе около 40 лет, издала много книг, редактировала и художественную и специальную литературу – с такой книгой мне пришлось столкнуться впервые. Библия – книга многожанровая. Там есть и поэзия, и проза, и притчи, и поговорки, и послания – такое одному человеку не по плечу. Эта работа – плод труда большой группы людей (переводчиков: О. Б. Соломовой, В. К. Шуграевой, редакторов: доктор филол. наук П. Ц. Биткеева, Л. В. Пюрвеевой, апробатора Н. Б. Авяшкиевой – Прим. ред.) При этом сама техника библейского перевода была для нас непроторенной дорожкой. Но и тут у нас были хорошие консультанты, такие как богословский редактор С. Сычев и консультант Д. Кларк (Великобритания)”.

Описывая свою работу в проекте, д-р Дэвид Кларк рассказывал: “Мы провели вместе много долгих часов, и я часто изнурял переводчиков своими вопросами. Нашей целью было создать точный смысловой перевод библейского текста, максимально используя при этом выразительные средства калмыцкого языка. Мы особенно радовались, когда нам удавалось передать значение при помощи чисто калмыцких идиом. Например, обвинение в жестокости в Мф. 25:24 хорошо передается калмыцким выражением: “Ты повелеваешь людям доить быков и делать сыр”. Лицемерие – выражением “Вы – двуногие змеи” (Мф. 3:7). А известным библейским словам о сучке и бревне в глазу в калмыцком нашелся свой яркий эквивалент: “Ты смотришь на соломинку в волосах другого человека, а рога на своей голове не замечаешь” (Мф. 7:3).

Путь, белый как снег

Поезд “Волгоград-Москва” вез нас домой. На полях за окном лежал снег. А Ольга Соломова снова рассказывала нам о себе, о своем народе. Тогда же мы с удивлением открыли для себя, что до принятия буддизма ойратам было известно христианство: “Еще во времена Золотой Орды, в XIII в. в монгольском войске Чингиз-хана был отряд христиан (несториан), в который входили представители племени торгоутов (одного из четырех племен, впоследствии составивших Ойратское государство, –  рассказывала Ольга. – На знамени у них был крест и были известны они тем, что в бою не знали поражений. Это будто бы произвело такое впечатление на Чингиз-хана, что он даже снарядил посольство к Римскому Папе с просьбой крестить Орду. Но по каким-то причинам те не пришли, и позднее (в XIII–XVII вв.) во времена объединенного Ойратского государства, простиравшегося до северо-западных территорий нынешнего Китая, среди ойратов распространился буддизм, который и стал их государственной религией”.

Христианство и буддизм веками мирно сосуществовали в Калмыкии. И говорят, до революции в элистинском хуруле (буддийском храме) среди буддийских духовных книг на почетном месте стоял и Новый Завет, написанный вертикальным письмом. Так новость ли для калмыков Новый Завет, переведенный на современный язык и изданный в начале III тысячелетия? С одной стороны, нет, – он был известен их предкам-торгоутам еще в XIII в., существовал в вертикальном письме “Тодо-бичиг” в XIX в., в течении столетий был доступен на втором “родном”, русском языке. С другой стороны, да, потому что любое наследие недостаточно только иметь – его нужно воспринять, осознать и освоить каждому новому поколению. И у калмыцкого народа сегодня такая возможность есть. “Да будет путь их белым как снег”.

14.07.2003

Информационный бюллетень ИПБ "Новости библейского перевода" №2(2003)