М. Беерле-Моор

Почему мы переводим на языки малочисленных народов?

Статистика

Согласно статистике, у пятидесяти двух из приблизительно шести тысяч существующих сегодня в мире языков осталось по одному носителю. Четыреста двадцать шесть языков близки к исчезновению, что означает, что на них говорит лишь горстка людей старшего поколения. Некоторые лингвисты предсказывают, что половина языков перестанет существовать к концу XXI века,  а 80–90% оставшихся уйдут в небытие в течение последующих двухсот лет. Следуя логике этих расчетов, можно предположить, что на территории СНГ из приблизительно ста пятидесяти существующих ныне языков через сто лет останется лишь семьдесят. Если уже сегодня, по данным Красной книги языков народов России, шестьдесят три  языка СНГ классифицируются как близкие к исчезновению, то весьма вероятно, что еще через два столетия в России и сопредельных государствах будут говорить лишь на пяти-шести языках. На каких? На русском, узбекском, азербайджанском, татарском – на каких еще? Хотим ли мы, чтобы события развивались в этом направлении? Хотим ли и можем ли сделать что-нибудь, чтобы предотвратить исчезновение языков?

Лингвистическая унификация или сохранение разнообразия языков?

В СНГ, как и в остальном мире, существуют две противоположные точки зрения на эту проблему. Одни выступают за лингвистическую унификацию, указывая на ее несомненную целесообразность и рациональность,  другие – за сохранение разнообразия языков как культурного богатства, нуждающегося в защите. Развитие и функционирование языков СНГ определяется действиями нескольких факторов, два из которых можно выделить особо. Первый фактор – это ослабление позиций родных языков, в основном у малых народов. Оно связано с разрушением традиционного общественного уклада народов, пользовавшихся своим языком как единственным средством общения. Второй фактор – активное влияние языка основной этнической группы региона (например, русского языка в России) через средства массовой информации и обучение.

Некоторые ученые считают, что исчезновение языков может неблагоприятно отразиться на всем человечестве. Подобный прогноз никого не должен оставить равнодушным, ведь, защищая языки, общество защищает накопленные веками исторические, культурные и научные ценности. Тем более невозможно оставаться безучастным, когда речь заходит об умирающем языке, на котором не останется ни одного письменного памятника.

Исчезающие языки

Двадцать лет назад внимание многих привлекла ситуация с убыхским языком. Вплоть до XIX века этот язык был распространен на Западном Кавказе. Однако к концу 70-х годов нашего века остался только один носитель убыхского языка – восьмидесятилетний мужчина, проживавший в Турции. Лингвисты не могли бездействовать: была составлена грамматика убыхского языка, записано много текстов – все со слов этого пожилого человека. Почему, когда соприкасаешься с подобными явлениями, становится как-то не по себе? Может быть, дело в том, что с уходом последнего убыха произошло нечто непоправимое – мы потеряли культуру целого народа.

Переводы и развитие языка

Языки появлялись и исчезали на протяжении всей истории человечества, в этом нет ничего удивительного, но пугают темпы и масштабы их исчезновения в наши дни. Во многих странах мира принимаются срочные меры по сохранению оставшихся языков и возрождению тех из них, которые близки к исчезновению. Переводя Библию на языки народов СНГ, наш Институт вносит свой вклад в это важное дело. Мы готовы переводить Евангелие на язык самого малочисленного народа и глубоко убеждены в правильности такого подхода.

Каждый новый текст расширяет границы языка, а значит, и культурного мира человека, особенно если это текст Библии. Далеко не на всех языках существуют все те понятия, которые встречаются в этой Священной Книге. Трудно представить, что в языке может не быть таких слов, как «любовь», «спасение», «надежда», но такое случается, и достаточно часто. Тогда приходится отходить от привычных переводческих решений и заново осмысливать библейский текст, многие выражения в котором весьма многозначны. При этом в языке перевода появляются новые слова, словосочетания и понятия, развиваются грамматика, орфография и стилистика.

Перевод Библии на языки малочисленных народов

Не так давно в наших Новостях (№2, 1999) мы говорили  о важности переводов Библии на бесписьменные и младописьменные языки на примере языка белуджей Туркменистана. Эту тему продолжил М.Алексеев в статье Размышление о переводе (№3, 1999). В первом номере Новостей этого года мы опубликовали письмо учителя бежтинской школы, в котором он выражает благодарность ИПБ за первую книгу на бежтинском языке – Евангелие от Луки. А сегодня хотелось бы рассказать об этом издании подробнее.

Бежтинцы относятся к группе цезских народов. Бежтинский язык – бесписьменный. В селениях Бежта  и Тлядал Цунтинского района Дагестана, где проживает большая часть бежтинцев, в национальных школах изучают аварский язык. Верующие бежтинцы – мусульмане-сунниты. Доктор филологических наук Мажид Шарипович Халилов несколько лет работал над переводом Евангелия от Луки, которое в конце 1999 года было издано вместе с букварем для чтения Евангелия.

В Бежте, родном селении Мажида, тираж этой книги разошелся моментально. Местная администрация, работники образования и культуры содействовали распространению среди жителей района известия о выходе первой книги на родном языке. Об этом событии написала местная газета, выходящая на русском и аварском языках. Постановлением администрации Бежтинского участка Цунтинского района республики Дагестан Евангелие от Луки на бежтинском языке рекомендовано для изучения в местных школах. К нам в Институт стали приходить благодарственные письма от представителей бежтинской интеллигенции.

Сейчас Мажид работает над переводом Книги Притч. Он также надеется доработать и расширить букварь, чтобы в бежтинских школах дети смогли изучать кроме аварского и русского и свой родной язык. Ведь если у народа есть письменность, у него есть будущее.

Так почему же мы переводим?

Пример бежтинского перевода – это живой ответ на вопрос о целесообразности переводов Библии на языки малочисленных народов; на вопрос о том, стоит ли тратить средства на переводы, которые прочитает лишь небольшое количество людей, может быть, обре-ченных в недалеком будущем утратить свой родной язык; на вопрос о том, нужны ли переводы Библии на языки мусульманских народов или на языки неосновной этнической группы в двуязычных общинах, где коренные жители рассматривают родной язык лишь как язык бытового общения.

Но участие в деле сохранения и развития языков не главная наша цель. Главное для нас – дать возможность всем читать Евангелие на родном языке, каким бы он ни был – «здоровым» или исчезающим. Мне не раз приходилось слышать от представителей разных народов то, что я недавно услышала от одной лезгинской девушки. Девушка рассказала, что выросла в городе, в русскоязычной среде. Она читала Священное Писание на русском языке и Бог всегда оставался для нее русским – хоть и знакомым, но все же чужим. И вот, услышав однажды Евангелие на лезгинском языке, она вдруг поняла, что Бог – не чужой, что Он говорит на ее родном языке. Хорошо знакомые слова Евангелия зазвучали по-новому – живо, проникая в самое сердце. И сейчас она с нетерпением ждет выхода в свет еще одной книги Библии на лезгинском. Вот ради этого и стоит переводить Библию, ведь ничто так не трогает, как слово на твоем родном языке.

Бежтинский язык, лезгинский язык... Что будет с ними через сто лет? Если неутешительные прогнозы сбудутся, то в недалеком будущем настанет день, когда никто больше не заговорит на этих языках, а наши переводы останутся лишь памятниками мертвой письменности. Поэтому так важно, чтобы вечное библейское слово для каждого народа звучало на его языке сегодня.

30.10.2000

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №3 (2000)