Т. Прохорова

Галина – давний член хакасской переводческой группы, а с некоторых пор и команды, занимающейся аудиозаписями. Будучи недавно в Москве как раз с целью доделать аудиозапись Евангелий, она поделилась своими размышлениями и воспоминаниями: «С незапамятных времен хакасы сохраняли традиционные погребальные обычаи. Родственники покойного призывали исполнителя героических сказаний – хайджи, и тот принимался за пение, подыгрывая себе на семиструнном чатхане. Чатхан – наша национальная гордость, потому что лишь мы, хакасы, сохранили, пронеся сквозь века, этот некогда распространенный по всей Азии инструмент. Сидя в изголовье усопшего, хайджи напутствовал душу, а собравшиеся вокруг родные и близкие внимательно слушали и реагировали на повествование: смеялись смешному, сочувствовали трагичному, иными словами – оставляли в стороне собственную скорбь. Как можно лить слезы на похоронах? Ведь усопший идет в свой “истинный дом” – для этого в хакасском языке даже есть особое выражение. Проводить человека нужно достойно того, что он пришел на эту землю и прошел свой путь на ней. Смерть – это очень важное событие в жизни!»

Последняя фраза, произнесенная между прочим, резанула мне слух как оксюморон и развеселила своей ненарочитостью – надо же произнести столь подлинное, на самом деле, христианское свидетельство: «Смерть – важное событие жизни!» Впрочем, от переводчицы Евангелия услышать такое вроде и неудивительно. Другое удивительно: Галина в пылу беседы не на Евангелие опиралась, а всего-навсего пересказывала мне хакасские языческие представления. Неужто предчувствие Царствия, хранимое под разными оболочками у разных народов испокон веков, до сего дня донесено хакасской традиционной культурой и живо влияет на мировоззрение наших современников? Какой разительный контраст с современным западным обществом, называющим себя «постхристианским»: там подобная «уверенность в невидимом» давно и безвозвратно утрачена.

А Галина тем временем продолжала: «В период государственного атеизма мы нашу традицию похорон потеряли, и теперь как никогда ощущается потребность найти что-то новое. Не осталось в нашем народе хайджи, и люди не знают, как провожать в последний путь усопших. Раз даже пригласили на похороны деревенскую старушку, и та бормотала вперемешку обрывки библейских текстов на русском, без смысла и без толку, лишь бы создать видимость чего-то религиозного. Жалкое зрелище! Хакасы ведь узнать-то о Евангелии узнали, а ознакомиться с ним не успели. Перед революцией православный миссионер И.М. Штыгашев перевел отдельные фрагменты Евангелий на хакасский, но вскоре наступил 1917 год, и по понятным причинам тексты эти распространения не получили. Сейчас многие хакасы стали ходить в церковь наравне с русскими, но вот Евангелие на русском зачастую не очень понимают, а в отдаленных деревнях – и вовсе не понимают. Когда у нас появились первые аудиозаписи Евангелий, мы очень осторожно предложили их на радио. Дело было как раз на Пасху, и мы собрали несколько аудиофрагментов из разных Евангелий о Воскресении Христовом. Запись была принята с огромным энтузиазмом: дикторы были довольны, что они могут и сказать о празднике Пасхи, и проиллюстрировать свой рассказ столь подходящими к случаю аудиофрагментами. Они пообещали нам включить в последующие радиопрограммы все четыре Евангелия глава за главой, но на деле прекратили эти трансляции по окончании Евангелия от Матфея. Они не поняли, зачем повторять те же события четырьмя разными способами, и жаждали продолжения. Пришлось объяснять, что аудиозаписей Деяний и Посланий апостолов пока нет, и наши партнеры на радио немедленно заручились обещанием, что как только будут – они получат их первыми.

Хакасское язычество тоже переживает возрождение. Получилось так, что одним из символов нашей “народной души” стала моя добрая знакомая, знаменитая хакасская певица. Сейчас она уже в весьма почтенном возрасте, а на пике славы голос ее звучал не только по всей Хакассии, но и по всему Советскому Союзу и за рубежом. Удивительная женщина! Даже в те атеистические времена она не скрывала своей веры в наших ушедших предков – “бабушек и дедушек”, как она их ласково называла. Она говорила, что ощущает их присутствие и помощь, а также совершала окропления лесу, воде, богине огня. Поскольку мы были в очень хороших отношениях, я пригласила ее принять участие в апробации Евангелий. Она проработала с нашей группой целый день, но по дороге домой отозвала меня в сторону и сказала: “Не хочу обидеть Вас, Галина, я Вас очень уважаю, но больше не приду. Я не могу выполнять эту работу. Это не наша вера. Мы верим, что у всего живого есть душа, и моя миссия в том, чтобы нести эту веру и поклоняться нашим бабушкам и дедушкам”. Я тоже очень уважала ее и ее веру, и на наши теплые отношения этот случай не повлиял.

Другой эпизод, связанный с нею, когда знаменитый дуэт, в котором она состояла, пригласили на телезрительскую конференцию в отдаленную деревню. Мы всегда составляли программу так, чтобы в конце отвести время для их концерта. Это оживляло встречу, делая ее незабываемой для деревенских жителей, а наш дуэт никогда не брал денег за свои выступления. Но в тот раз все пошло наперекосяк: стоял тридцатиградусный мороз, директор деревенского клуба забыла протопить помещение и развесить афиши, так что, когда мы приехали, удалось собрать лишь нескольких бабушек из ближайших домов, а помещение клуба буквально звенело от мороза. Зрительницы зябко кутались в шубы, и мы все тоже выступали в пальто. А потом пришло время концерта. И она, наша народная артистка, “золотой голос” Хакассии, вышла на сцену в шелковом бирюзовом платье с пелеринкой… И как же она пела! Бескорыстно даря свой голос на этом тридцатиградусном морозе. Когда все закончилось и мы вышли из клуба, я спросила, как она смогла это выдержать и неужто нельзя было хоть шубу на плечи накинуть. А она мне и отвечает: “Нет, Галина, я так не могу. Это же бабушки наши. Я недавно так в бельгийском королевском дворце выступала. Пусть же что королевское семейство видело – то и бабушки наши видят!”

Когда вышел Новый Завет на хакасском, я подарила ей экземпляр, несмотря на тот случай с апробацией. Каким-то образом во мне жила уверенность, что книга не останется пылиться у нее на полке, и интуиция не подвела. Прошло много лет, мы снова встретились, и первое, что я услышала от моей доброй знакомой, теперь уже почти восьмидесятилетней: “Помните, Галина, ту книгу, которую Вы мне дали? Хочу, чтобы Вы знали: я книгу эту читаю. Внимательно читаю!” И она стала цитировать мне из Евангелий. Для меня это симптоматично: она, воплощенная душа Хакассии, на нынешнем этапе своей жизни стала задумываться: а что в действительности будет означать для нее лично “отправиться в истинный дом”? И если она вчитывается в Новый Завет, нуждается в таком чтении, значит, и другим людям на моей земле он станет по-настоящему полезен».

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №2(45), 2017 г.