Татьяна Прохорова

«Ох, как непросто, наверное, молиться Богу на русском, где слово “ад” обозначает преисподнюю, если в твоем родном языке это “слава”!» – первое, что пришло мне в голову, когда я открыла табасаранско-русский онлайн словарь на букву «А», разработанный Замирой (псевдоним), местным координатором и апробатором табасаранского проекта перевода Библии, доктором наук в области лингвистики. Однако стоило только озвучить соображение, что, возможно, в церкви Замира молится вовсе и не по-русски, а на родном языке, как она рассмеялась моей наивности: «Конечно, церквей на национальных языках у нас нет. У нас и в переводческой-то группе всего двое христиан: переводчик и я сама, а абсолютное большинство табасаранцев – мусульмане».

Новый Завет на табасаранском языке вышел десять лет назад, в 2010 г., но потом крупных публикаций не было очень долго. Казалось, что проект затормозился, а до полной Библии едва ли не так же далеко, как было десять лет назад. Почему? Ответ появился после первых же слов беседы. Оказалось, что за видимостью вялотекущего переводческого процесса кипела напряженная интеллектуальная борьба. «Табасаранцы – люди неконфликтные, мягче других кавказских народов, но при всей этой кажущейся мягкости мы настырные, неуступчивые и в какой-то момент упрямые. Вот такие у нас национальные черты характера, – делится Замира, – и я считаю, что это хорошие черты! Наша переводческая группа очень придирчиво относится к плодам своей работы, и разные подходы к ключевым терминам в недавнем прошлом послужили причиной горячих диспутов».

Самым обсуждаемым вопросом перевода были имена Бога. По счастливому стечению обстоятельств, сфера научного и чисто человеческого интереса моей собеседницы также касалась проблемы имен – этого камня преткновения переводческого проекта. «Вот, скажем, сатана он и есть сатана и у мусульман, и у христиан, но с именами Бога совсем не так». Небольшой экскурс в особенности лексики табасаранского языка помог понять, в чем дело. Выяснилось, что в табасаранском существительные разделяются на два класса: наименования разумных существ (Бог, ангелы, люди) и всё остальное. И что же? Шайтан вместе со всей нечистой силой в класс разумных существ не попал. Такая вот провоцирующая на размышления особенность табасаранской философско-мировоззренческой системы.

В отличие от многих других дагестанских переводчиков и лингвистов, Замира удовлетворена нынешней ситуацией с ее родным языком. Табасаранский преподается с пятого по девятый классы школы, на нем выходит газета, есть теле- и радиоканалы. И хотя собственные дети Замиры, сами уже взрослые люди, говорят на табасаранском не так хорошо, как она, все-таки интерес к языку у них сохраняется. Сын периодически предлагает общаться на родном языке. И если в процессе разговора они нет-нет, да и перейдут на русский – запаса лексики у сына всё же не хватает, – то потом сознательно возвращаются на табасаранский. Правда, Замира призналась, что особенно трудные звуки сын не выговаривает. Но чему тут удивляться, когда табасаранский язык занесен в Книгу рекордов Гиннеса как один из самых сложных языков мира! В нем одних падежей насчитывается от 44 до 52, а комбинаций согласных звуков около 50! (Правда, лингвисты заверяют, что на Кавказе есть еще более трудные языки).

Всё же я не могла отделаться от впечатления, что описанные Замирой разговоры с сыном на табасаранском скорее упражнения, чем естественное общение на родном языке. Замира объясняет это тем, что ее дети выросли в Махачкале, где население многонациональное и волей-неволей приходится всем говорить по-русски, а вот в тех двух районах – Табасаранском и Хивском, где живут табасаранцы, ситуация с языком намного лучше. Именно туда Замира отвозит новые переводы ИПБ, чтобы передать их в местные библиотеки. Несмотря на то что жители сёл все мусульмане, а Замира рассказывает им о библейских переводах, никто никогда не высказывался агрессивно в сторону Библии. Табасаранцы действительно неконфликтные люди, и Замира считает, что библейские переводы, особенно ветхозаветные, рано или поздно найдут путь к их сердцам:

«Ветхозаветные книги, которые мы уже опубликовали, например, Книга Бытия и Притчи Соломоновы, понятнее для мусульман, поскольку в них говорится о нравственности, об уважении к старшим, а это нам очень созвучно. Но я вижу, что Господь работает с сердцами и через перевод Нового Завета. Я заметила это на примере самих членов переводческой группы. Вот взять хотя бы нашего переводчика. Он как начал переводить библейские тексты – так сам стал писателем, и все его романы, вся его проза навеяны христианскими думами. Но с ним это, по крайней мере, понятно, потому что он сам христианин. А филологический редактор Нового Завета, ныне уже покойный, был великим табасаранским поэтом и оставался мусульманином, однако вся его поэзия пропиталась библейским контекстом, библейской философией. Последняя его книга называется “Терновый венец”. В табасаранской языковой картине нет таких понятий: заголовок говорит сам за себя. Плоды размышлений, рождающиеся в процессе работы над библейскими переводами, он вложил в свою поэзию, а теперь, через его стихи, всё это входит в табасаранскую культуру». Надо сказать, что после разговора с Замирой и мне захотелось прикоснуться к творчеству большого поэта, посвятившего часть своей жизни и таланта библейскому переводу. Первая же найденная в интернете его строка в русском переводе звучала так: «Поэзия будет жить до тех пор, пока в душе хотя бы одного человека теплится милосердие». Да, и в исламской шкале ценностей милосердие занимает одно из ключевых мест, но трудно было не почувствовать, насколько эти слова проникнуты евангельским духом.

Сама Замира читает табасаранские библейские тексты не в книжной форме, а в библейской программе, установленной на смартфон, параллельно с русским и английским. Такое чтение, с возможностью сопоставлять и анализировать, для нее удовольствие. Сейчас она работает над восьмиязычным словарем лексики из Евангелия от Луки. Помимо греческого оригинала, русского и табасаранского, в словарь включены библейские термины в переводах на другие языки лезгинской группы: собственно лезгинский, агульский, рутульский, удинский и цахурский. Замира надеется завершить и опубликовать словарь уже в следующем году. Появление многоязычных изданий, как в книжном, так и в цифровом формате, где табасаранские тексты соседствуют с переводами на другие языки, внушает Замире надежду, что ее родной язык жив, активно развивается и у него есть будущее.

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №2(51), 2020 г.