Татьяна Прохорова

В октябре 2013 г. в Институте перевода Библии произошли перемены. А точнее сказать, сменилась целая эпоха: руководство Институтом перешло от Марианны Беерле-Моор, бессменного директора ИПБ с 1997 г., к богословскому редактору тувинского проекта Виталию Войнову. Провожая Марианну и приветствуя Виталия на его новом посту, мы попросили их обоих поделиться своими историями знакомства с ИПБ, работы в нем и планами на будущее.

Марианна, я много слышала о том, что Ваш приход в ИПБ неотделим от Вашего интереса к истории и языку лезгинского народа. Как это произошло? Почему, будучи швейцаркой, из всех языков мира Вы выбрали именно лезгинский? Когда началась Ваша работа над лезгинской Библией, и было ли это еще до Вашего знакомства с ИПБ?

Моя работа над лезгинской Библией началась в августе 1977 г., когда в одном из московских книжных я наткнулась на тоненькую книжечку. Это была грамматика лезгинского языка. Еще раз она началась в мае 1979 г., когда, бродя по гигантским павильонам крытого рынка Стамбула, я встретила представительницу лезгинского народа. Наконец, она началась в августе 1979 г., когда я приехала в лезгинское село на западе Турции. Я могла бы упомянуть и другие даты и события, связанные с началом этой работы, но достаточно и трех перечисленных, чтобы показать, что это приключение длиною в жизнь не имело четкого начала. Я нашла книгу, человека и село, и вот так лезгинский язык и лезгинский народ стали частью моей жизни. Нашла, потому что искала, а искала, руководствуясь двумя желаниями: как лингвист я хотела заниматься одним из удивительных языков Кавказа, а как христианка – хотела, чтобы Библия была переведена еще на один язык. Об ИПБ я слышала до того, как начала работать с лезгинским. Когда я заинтересовалась возможностью заняться библейскими переводами на территории бывшего Советского Союза, я узнала о Бориславе Араповиче и встречалась с ним в 1972 г. ИПБ был основан в 1973 г.

Скажите, пожалуйста, Вы ведь не прощаетесь с ИПБ, покидая пост директора? Вы как-то говорили, что теперь будете иметь возможность более полно посвятить себя развитию лезгинского проекта, где Вы являетесь научным консультантом. Сколько уже сделано и сколько осталось сделать на пути к полной лезгинской Библии?

Работу над переводом Библии, какова бы ни была моя функция, я воспринимаю как свое призвание. А от призвания на пенсию не уйдешь. Да, я оставляю пост директора, но горячее желание, чтобы работа над библейскими переводами продвигалась, и особенно чтобы Библия на лезгинском увидела свет, меня не оставляет. Мой изначальный план более 30 лет тому назад состоял именно в том, чтобы стать богословским редактором в лезгинском проекте. Я работала над достижением этой цели: получила второе образование в области лингвистики, провела несколько лет в Турции среди лезгинских эмигрантов, переселившихся туда в XIX в., и защитила диссертацию по лезгинскому глаголу. И всё это в надежде, что однажды политическая ситуация переменится и переводить Библию на Кавказе, на родине лезгин, станет возможным. Однако когда это стало-таки осуществимым в начале 90-х, появилось одновременно множество как других возможностей, так и новых проблем. Вот и получилось, что вместо того, чтобы ехать в Махачкалу, я переехала в Москву, чтобы послужить сразу всем проектам, начатым ИПБ. Теперь, спустя 22 года, кажется, настало время сделать то, к чему я стремилась с самого начала. К счастью, работа в лезгинском проекте с тех пор значительно продвинулась. Во-первых, сложилась сильная переводческо-редакторская группа. 20% Ветхого Завета и 70% Нового Завета доведены до конца, а это составляет 33% от полной Библии. Я надеюсь успеть при жизни увидеть лезгинскую Библию опубликованной! А во-вторых, открылась новая информация, неизвестная 20 лет тому назад: найден манускрипт V в. н.э., содержащий переводы отдельных частей Библии на древнеудинский – язык Кавказской Албании, предшественник одного из современных языков лезгинской группы. В нашей сегодняшней переводческой работе мы можем опираться на эту раннюю традицию, что сообщает проекту неожиданную глубину и вызывает к нему дополнительное доверие со стороны общества.

Что значило для Вас возглавлять такую большую организацию, как ИПБ в России, в течение 16 лет? И что Вы чувствуете на новом витке Вашего путешествия с Библией в руках – путешествия длиною в жизнь?

Это непростой вопрос. Конечно, это означало для меня необходимость разрешать множество проблем и сталкиваться с разными трудными ситуациями. Приведу лишь один пример: наша организация прошла через принципиальную смену курса: из шведской она превратилась в российскую. В один прекрасный день мы столкнулись с необходимостью полностью взять на себя ответственность за наше собственное финансирование. Это был тест на выживание. И это значило возложить всё свое упование на Бога. Я могла бы сказать, что мое главное чувство сейчас – это благодарность за то, что мы имели все необходимое, я благодарна за всех тех, кто разделял со мной ответственность, за сотрудников офиса и работников проектов. Сколько преданности делу библейского перевода я повстречала на своем пути! Сколько было встреч с представителями разных языковых культур и других вероисповеданий, которые меня по-настоящему обогатили, стали наградой за все усилия и подлинным благословением! Поэтому я не могу не испытывать грусти. Мне грустно прощаться. И одновременно я с нетерпением жду нового времени, когда моя ноша станет легче и я смогу полностью отдаться работе над библейским текстом на языках оригинала, его переводам и толкованиям, всецело сосредоточившись на одном-единственном проекте после того, как я была одновременно вовлечена в столь многие.

---

Виталий, не могли бы Вы рассказать, как произошло Ваше знакомство с ИПБ? Как и почему Вас заинтересовал тувинский язык и тувинский библейский проект?

Впервые я заинтересовался лингвистикой и библейским переводом как возможным делом своей жизни на первом курсе Виргинского университета  в США. А затем, в начале второго курса, я узнал, что в моем университете, впервые в истории США, предлагают для изучения какой-то интересный язык, о котором я прежде никогда не слышал, – тувинский. Я решил записаться на этот курс и был приятно удивлен, когда обнаружилось, что на тувинском языке говорят в Сибири, т.е. в России – стране, где я родился. Моя преподавательница, урожденная тувинка, сказала мне, что на ее языке еще нет полного перевода Библии, и я решил, что если будет на то Божья воля, я поставлю своей целью помочь делу перевода Библии на тувинский язык осуществиться.

Спустя несколько лет занятий и исследования ситуации я вступил в контакт с ИПБ, и вскоре меня пригласили приехать в Россию, чтобы понять, подхожу ли я на роль богословского редактора тувинской переводческой группы, которая с 1990 г. работала над Новым Заветом. Поскольку я к тому времени завершил свое лингвистическое и богословское образование в семинарии и уже знал русский как свой родной язык, а благодаря университетскому курсу мог неплохо читать по-тувински, после трех месяцев работы в московском офисе ИПБ дал мне возможность отправиться в Туву.

Сколько лет Вы работали богословским редактором в тувинском проекте?

Я начал работать в конце 90-х, когда новозаветная часть проекта близилась к завершению. Работа богословским редактором Института перевода Библии стала определяющим фактором всей моей жизни. Прежде всего, она помогла мне узнать и полюбить Священное Писание на гораздо более глубоком уровне, чем раньше. Во-вторых, меня интеллектуально дисциплинировала необходимость регулярно производить углубленный анализ текста сразу на нескольких языках. В-третьих, я познал на опыте, что работа над текстом и переводом – это лишь полдела для успешного библейского перевода. А вторая не менее важная половина – работа с людьми (переводческой группой, церквями, донорами и др.).

После того как я в начале 1999 г. переехал в Туву, я вскоре стал также и проектным координатором и был им до тех пор, пока в 2007 г. я уже вместе с семьей не вернулся из Тувы в США. Богословским же редактором я оставался до самого выхода тувинской Библии в свет и ее презентации тувинскому народу, а это произошло в 2011 г. Всего моя работа в проекте длилась 12 с половиной лет. Возможность каждый год, начиная с 2007 г., на несколько недель приезжать в Туву для лингвистических изысканий (я работал над диссертацией на тему категории вежливости в тувинском языке) и поддерживать отношения с людьми в Кызыле, столице Тувы, стала для меня настоящим благословением. Как никакое другое место на земле, Тува и живущие там люди глубоко пустили корни в моем сердце.

Как Вы восприняли приглашение взять на себя ответственность за весь Институт перевода Библии?

В течение последних нескольких лет моей жизни все «стрелы» летели в одном направлении – именно в этом. Мои природные способности, полученное образование и жизненный опыт – всё, кажется, было подготовкой к этому новому этапу моей жизни. И хотя заступить на место Марианны Беерле-Моор – задача не из простых, но и сама Марианна, и друзья, хорошо знающие ИПБ, всячески поощряли меня, убеждая, что это верное решение. Меня также очень поддерживает моя жена Оксана, хотя она прекрасно понимает, какая это огромная ответственность и какой воистину шаг веры для этого требуется.

Что Вы чувствуете, делая этот шаг? Каковы Ваши надежды?

Конечно, непросто было еще раз снимать с якоря свою семью с шестью детьми и возвращаться в Россию из США, но решимость следовать призванию и принять на себя эту новую ответственность сильнее, чем мое личное чувство неуверенности. Я хочу видеть, как ИПБ продолжает нести свое служение миллионам людей в России и СНГ, все еще не имеющим бесценной возможности читать Слово Божье на своем родном языке. Это именно то, что необходимо людям здесь, да и везде, чтобы возродить в них надежды, указать им новые пути, вернуть краски миру, который зачастую кажется обесцвеченным и серым. В жизни народа это даже важнее, чем рост экономического благосостояния и уровня образования. Я надеюсь, что в последующие годы ИПБ не остановится на достигнутом за прошедшие 40 лет, но что мы будем расширять масштабы нашей деятельности и дарить животворящее Слово Божье тем народам СНГ, которые пока еще не имеют его на языке своего сердца. Я также верю, что у ИПБ есть потенциал вносить гораздо более серьезный вклад в научное исследование языков СНГ и в библеистику. С Божьей помощью мы будем стараться применять и приумножать вверенные Им таланты на благо всем народам России и их соседям по постсоветскому пространству.

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №2(37) 2013