Эти слова сказаны в связи с обучающей поездкой в Израиль, совершённой несколько лет назад группой переводчиков ИПБ. Так подытожил для себя ее результаты кабардинский переводчик: «Несомненно, это была одна из величайших моих поездок. Мы имели возможность увидеть всё, что касается исторических книг Библии. Великолепный опыт! Теперь читаешь библейский текст и мысленно ориентируешься, что представляют собой те места. Перевод перестает быть просто механическим связыванием слов: он соответствует тому, что имело место в действительности. Когда переводчик имеет возможность не только давать вербальное описание, но соотносить свой материал с историческими реалиями, его перевод становится живым».

Но не только поездку в Израиль, а и учебные семинары ИПБ кабардинский переводчик описывает ярко. Чувствуется, насколько нерутинным бывает для него каждое такое мероприятие. Вот его описание обстановки на одном из семинаров: «Ситуация заставляет быстро сорганизоваться таким образом, чтобы одновременно оживить ту информацию, которая у тебя есть по истории древнего Израиля, и весь лексический запас родного языка, попытаться настроиться на единую волну не только со своим богословским редактором, но и с теми лекторами, которые предлагают нам решить ту или иную проблему. Ситуация семинара экстремальная, мы все в напряжении, пытаемся решить действительно важные вопросы, и это не пропадает зря. Мне этот формат очень нравится».

Кабардинский переводчик рассказывает о своей работе так, словно исполняет музыкальное произведение, где быстрые и медленные части сменяют друг друга: обучение – это скорость, напряжение, экстремальность, а вот сам переводческий процесс – долгий и заведомо медленный. «Бывает перевести настолько сложно, что мы становимся похожи на медленно ползущую черепаху. Если разбить текст на отдельные слова, можно перевести и одно, и другое, и третье, но вдруг оказывается, что заранее проработанный перевод не вписывается в контекст. Приходится учитывать то, что находится за текстом: исторический фон, всё, что осталось недосказанным. Вот вам пример: над Книгой Притчей Соломоновых мы работали больше шести лет. Очень долго! Чтобы составить об этом представление, достаточно сказать, что у нас было 16 версий, и мы выбирали, компоновали: одно из одного варианта, другое – из другого. Я получил большой опыт в поиске выражений, в плане быстрой ориентации в выборе ключевых терминов. И теперь уже задачи новых переводов не ложатся на меня таким грузом, а тот опыт, который я получил от работы над Притчами, помогает быстро решать насущные вопросы при переводе других книг». Наглядно видно из этого описания, что, как только трудоемкий процесс приводит к наработке опыта, в рассказ возвращается скорость. Если прежде быстрота ассоциировалась с напряженностью и экстремальностью обучения, а переводческая работа «ложилась грузом» и превращала группу в «медленно ползущую черепаху», то теперь, благодаря усвоенным пластам реальности, благодаря обретенному целостному видению, быстрота становится новым качеством самого переводческого процесса.

Кропотливый выбор нужного слова из множества вариантов при переводе Книги Притчей не был пустой тратой времени, и наработка нового опыта переводчиком не была его чисто субъективным впечатлением. Это подтвердило небольшое письмо от местного координатора кабардинского проекта, полученное ИПБ в самом конце 2020 г.: «Моя жена дала книгу своей подруге и попросила ее прочитать одну главу, чтобы нам стало ясно, насколько понятен перевод. А та зачиталась и не может остановиться: вздыхает, охает, соглашается, удивляется… Так и читает, и читает Притчи. Спасибо за ваш ценный труд. Черкесскому народу это явно приносит большую пользу».

А еще в конце 2020 г. вышло в свет уникальное издание – Книга Екклесиаста на двух близкородственных черкесских языках: западно-черкесском – адыгейском и восточно-черкесском – кабардинском. Такой макропроект опирался на уже наработанный немалый опыт обеих переводческих групп. Два богословских редактора должны были найти единый подход к экзегезе текста, а два переводчика – по возможности сблизить лексику, выражающую основные понятия. Кабардинский переводчик поделился своей радостью о том, что в качестве побочного продукта такого лексического сближения удалось вернуть в кабардино-черкесский язык слово, которое за последнее время утратило часть своей многозначности, и это слово – не что иное, как заголовок книги: «Мы назвали книгу “ДжакIо” в смысле “глашатай, призывающий к чему-то или поучающий кого-либо”. У слова много разных оттенков, но никакое другое слово в нашем языке лучше не выражает значение, которое есть у еврейского слова «кохелет» – проповедник. В последнее время кабардинское “джакIо” сохранило только одно из своих значений: “тот, кто зовёт”. А вот оттенки смысла, характерные для более высокого стиля, из обихода ушли. Западная (адыгейская) группа сохранила все оттенки значения этого слова (в их варианте написания – “ДжакIуэ”), а в восточной, кабардино-черкесской, лексике были утеряны кое-какие семантические нюансы. Мы проговаривали этот момент с сотрудниками наших республиканских газет, советовались с редакторами радио, и, когда мы высказали мнение, что можно было бы вернуть “джакIо”, они воскликнули: “Ну, да! Действительно, оно подходит!”. И вот это слово уже возвращается в употребление в новом качестве. Нашим переводом мы даем ему новую жизнь».

После рассказа, как группа возвратила слову утраченный архаичный оттенок смысла, легко можно было бы предположить, что в своем переводе они ориентировались на высокий стиль и в основном на высокообразованную кабардинскую интеллигенцию. Недаром же и советовался переводчик с сотрудниками газет и редакторами радио, то есть специалистами и профессионалами. А для простых людей, исходя из этого предположения, уникальное двуязычное издание Екклесиаста вполне могло бы оказаться не самым доступным чтением. Но вот сообщение, полученное от распространителя после доставки тиража в регион:

«Мы с женой сегодня дали десять экземпляров нашей подруге Тане (псевдоним), поскольку она хочет раздавать их родственникам в селе. Она говорила про книгу: “Когда я читаю Екклесиаст по-русски, я всё понимаю. Но когда я эту книгу читаю на своем языке, всё для меня так близко и трогает меня так глубоко! Это как будто со мной разговаривают родители, и у меня просто мурашки бегут по коже. Спасибо за эту книгу!”»

Похоже, те реалии, которые смогли соотнести с текстом участники макропроекта – а это и общая основа некогда единого черкесского языка, и история древнего Израиля, и тот человеческий поиск, который проходит сквозь строки Екклесиаста, перепробовавшего все жизненные пути с их смыслами, – действительно сделали их перевод живым – таким же живым, как голоса родителей для их детей.

Т. Прохорова

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №1(52), 2021 г.