В. Войнов

Часть I

При переводе повествовательных текстов Священного Писания на любой язык одна из важных задач, стоящих перед переводчиком, — правильно передать оттенки значений, связанных с социальными отношениями между собеседниками. На страницах Библии часто встречаются диалоги, и в таких случаях всегда уместен вопрос о том, как читателем воспринимаются отношения собеседников в мире текста. Знакомы ли они? Равны ли они по положению в обществе, или статус одного из них выше? Уважают ли они друг друга, или, может быть, наоборот, презирают?

В каждой культуре и в каждом языке есть нормы и правила речевого этикета, которым подчиняются носители этого языка, даже если это происходит неосознанно. В вежливом общении в различных языках часто играют важную роль следующие моменты: 1) признание говорящего своей социальной позиции относительно собеседника (равной, более высокой или более низкой); 2) желание говорящего не навязывать свою волю собеседнику; и 3) стремление соблюсти или устранить психологическую дистанцию между собеседниками.  Когда такие правила нарушаются, то можно прийти к выводу, что говорящий либо не знает этих норм и правил (как, например, ребенок или иностранец), либо намеренно нарушает их, а это уже считается грубостью или дерзостью. Явные примеры такой грубой речи в Библии мы находим в 4 Цар 2:23, где дети насмехаются над пророком Елисеем и называют его плешивым, или в 2 Цар 16:7, когда Семей злословит царя Давида, называя его убийцей и беззаконником.

Хотя вышеперечисленные нормы вежливого общения в какой-то мере существуют, по-видимому, во всех языках, бывают также важные несоответствия конкретных норм между двумя языками, как знает любой человек, который когда-либо случайно обидел собеседника при попытке говорить на иностранном языке. Если переводчик Библии не замечает несоответствия речевого этикета в тексте оригинала и в языке перевода и передает соответствующие выражения буквально, то читателям может показаться, что речь какого-то персонажа в Писании груба или нелепа, в то время как в оригинале никаких отрицательных коннотаций не было. Или, наоборот, может получиться так, что учтивая фраза при дословном переводе просто не будет восприниматься как таковая.  

Так, русскоязычному читателю может показаться странным, что в Евангелиях Иисус Христос никогда не обращается к Марии, используя слово мама или мать, а говорит вместо этого γύναι [гюнай] ‘женщина’(напр., в Ин 2:4). В буквальном переводе на русский язык это звучит оскорбительно, потому что для носителя современного русского языка немыслимо, чтобы кто-то обратился к своей родной матери иначе как мама. При буквальном переводе с греческого создается впечатление, что Иисус дистанцируется от Марии, отрицая родство с ней. Однако нужно иметь в виду следующие моменты: 1) В некоторых других языках даже к родной матери считается вежливым обратиться при помощи слов, близких по значению к слову ‘женщина’, напр., английское ma'am < французское Madame < ma dame < ‘моя госпожа’. 2) В дореволюционной России также были иные, чем сейчас, нормы для вежливого обращения к родителям, по крайней мере в светском обществе. Мы знаем по русской литературе XIX в., что было вполне приемлемо называть отца и мать по имени и отчеству. В настоящее время такое обращение к родителям воспринялось бы большинством носителей русского языка как отдаленно-холодное или насмешливое. Таким образом, нормы речевого этикета отличаются даже на разных исторических этапах одного языка. 3) С помощью того же слова γύναι ‘женщина’ Иисус обращается к Своей матери в конце Евангелия от Иоанна (19:27), когда Он, будучи на кресте, просит любимого ученика позаботиться о Марии. По контексту этого стиха невозможно предположить, что Иисус как-то пренебрегает ее чувствами. Единственный возможный вывод — обращение ‘женщина’ в Ин 2:4 тоже не должно рассматриваться как грубость. Реакция Марии на слова Иисуса подтверждает, что она сама никак не оскорблена и, наоборот, ожидает, что Иисус выполнит ее просьбу.

Еще один пример несовпадения норм вежливости в библейских языках и в русском можно найти в эпизоде, где израильтяне обращаются к пророку Иеремии (Иер 42:2). Здесь читаем, что военачальники и прочие представители народа просят Иеремию: «Помолись о нас Господу Богу твоему». Как кажется на первый взгляд, эти люди утверждают, что Господь является Богом Иеремии, но не их собственным Богом (!). Однако в контексте нет никакого указания на то, что они считают себя отступниками от Господа, тем более что несколько стихов спустя они называют Господа «Богом нашим» (Иер 42:6). Подобным образом выражение «твой Бог» используется в устах израильтян и в других стихах Ветхого Завета (напр., Ис Нав 1:17; 1 Цар 15:15, 25:29; 1 Пар 11:2 и др.). На самом деле таким способом подчеркивается особое уважение к авторитетному адресату, обычно царю или пророку; это никоим образом не означает, что сам говорящий не поклоняется Господу. Согласно прагматическим нормам древнееврейского языка, говорящий в таких случаях имеет в виду примерно следующее: «Ты столь важный человек, а я по сравнению с тобой такой ничтожный, что я даже не смею себя ставить в один ряд с тобою, называя Господа “нашим” Богом». 

Поэтому переводчики должны стремиться как можно лучше понять соотношение правил и норм речевого этикета в языке-источнике и в языке перевода. Также играют роль нормы в языке-посреднике, которым во многих проектах ИПБ в СНГ является русский.

Одно из основных средств выражения речевого этикета в современном русском языке — это противопоставление местоимений ты (неформальное) и Вы (формальное, вежливое) в обращении к одному адресату. Во многих современных языках есть подобное различие: французский — tu/vous, испанский — tu/usted , немецкий — du/Sie, турецкий — sen/siz и т. д. Но в древнееврейском и древнегреческом языках такого противопоставления нет. В каждом из них для обращения к любому адресату существовало лишь одно местоимение — συ [сю] на древнегреческом, התָּאַ [атта] на древнееврейском — независимо от выбранной дистанции и социальных отношений между собеседниками, хотя в этих языках были отдельные местоимения для обращения к группе людей. (А в современном литературном английском языке даже этого нет: английское you совсем не различает «ты», «Вы (ед. число)» и «вы (мн. число)», что в английских переводах Библии порой мешает точной передаче информации.)

Из-за этой специфики библейских языков мы и видим, что в русских переводах Библии  все обращаются друг к другу только на ты. Как замечает А.С. Десницкий (Современный библейский перевод: Теория и методология, в печати), это вполне приемлемо в русской литературе, когда речь идет о допетровской эре, так как у многих людей есть историческое представление, что местоимение Вы в русском языке стало применяться по отношению к одному собеседнику только при Петре I. Однако для носителя другого языка, который переводит Библию на родной язык с русского перевода, отсутствие противопоставления ты и Вы может создать неверное впечатление, что в мире библейского текста понятия вежливости не существовало.

Часть II

Хотя в древнееврейском и древнегреческом не было такого противоставления между формальными/вежливыми и неформальными местоимениями, какое мы видим во многих современных европейских языках (ср. Вы и ты в русском языке), но имелись другие средства для выражения вежливости, подчеркивания особого уважения к собеседнику или признания его социального авторитета. Некоторые из них совпадают с грамматическими и лексическими средствами, употребляемыми в русском языке или других языках, а некоторые нет. Переводчик Библии должен быть внимательным именно к этим приемам в тексте-источнике, чтобы правильно передать уровень вежливости в целевом языке. Несмотря на предупреждение А. Десницкого, что «вежливость плохо поддается формализации» (Современный библейский перевод: Теория и методология, в печати), все-таки можно перечислить некоторые приемы, которые встречаются в оригинале Библии:

● Уважительные эпитеты для адресата, напр., «господин мой», «учитель», «раввуни», «достопочтенный», «человек Божий». Как и во всех языках, есть также и эпитеты, подчеркивающие, что говорящий считает адресата ниже себя в социуме, напр., «дочь моя», «сын мой», «чадо», или упрекает его (что показывает отсутствие уважения), напр., «лицемеры», «порождения ехиднины» и т. д.

● Самоуничижительные эпитеты, показывающие, что говорящий считает себя ниже в социуме, чем адресат. Так, Давид называет себя «блохой», обращаясь к царю Саулу (1 Цар 26:20), а Мемфивосфей говорит о себе «раб твой» и «мертвый пёс» при обращении к царю Давиду (2 Цар 9:8).

● Модальные частицы, которые в древнееврейском языке смягчали просьбу или иное высказывание, делая их более вежливыми (см. об этом Warren-Rothlin, Andy. 2007. Politeness strategies in Biblical Hebrew and West African languages. Journal of Translation 3(1):55–71). В основном это частица נא [на], как и в современном иврите, но также есть לוּ [лу] (напр., Быт 23:12, 30:34) и בי [би] (напр., Быт 43:20, 44:18). Так как перевести эти частицы последовательно в различных контекстах довольно сложно, чаще всего в русских переводах Библии они просто не переводятся, и поэтому их функция остается скрытой от читателей.

● Непрямое обращение к человеку в 3-м лице вместо прямого обращения во 2-м лице. Это подчеркивает уважение к адресату или, по крайнее мере, признание огромной социальной дистанции между собеседниками. Чаще всего такой оборот употребляется, когда адресат — царь, напр., в обращении Иосифа к фараону: «Да повелит фараон поставить над землею надзирателей... » (Быт 41:34) или Ионадава к царю Давиду: «Пусть господин мой, царь, не тревожится мыслью...» (2 Цар 13:33).

● Глаголы речи, которые по своей семантике напрямую указывают на авторитет говорящего («приказываю», «повелеваю»), а другие — на авторитет адресата в глазах говорящего («умоляю», «упрашиваю»).

● Приветствие адресата благословением, что в древнееврейской культуре было проявлением вежливой доброжелательности; подробнее об этом можно узнать в уже упомянутой статье Уоррена-Ротлина. Примером может служить обмен благословениями между Воозом и его работниками на поле (Руфь 2:4) или стандартное благословение «благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа», с которого Павел начинает многие из своих Посланий церквам.

● Телесные жесты, сопровождающие речь и ясно указывающие на социальное отношение говорящего к адресату. Напр., поклониться адресату обычно обозначает почтение (так приветствует гостеприимный Лот незнакомых путников в Быт 19:1), а бросать в него камни или пыль — презрение (как в 2 Цар 16:3, где Семей оскорбляет царя Давида).

В Библии также есть некоторые способы унизить человека, которые носители русского языка могут даже не заметить при чтении буквального перевода Библии. Например, по мнению Дэвида Кларка, в древнееврейском языке назвать человека просто «сыном такого-то, такого-то» без личного имени считалось упреком или оскорблением (Clark, David J. 2005. 'Surnames' in the Old Testament? Or: How to be rude politely. The Bible Translator 56(4):232–238). Это можно заметить в таких текстах, как 1 Цар 20:27-31, где раздраженный царь Саул постоянно называет Давида «сыном Иессея», ни разу не упомянув его личное имя, или в 2 Цар 3:39, где Давид жалуется на «сыновей Саруи» (его же племянников Иоава и Авессу, совершивших убийство). (Эта речевая норма в древнееврейском языке напоминает правило русского языка, согласно которому считается грубостью употреблять местоимения 3-го лица (он, она), если речь идет о присутствующих. Носителям английского языка, изучающим русский, довольно сложно уловить эту тонкость, если специально не уделить ей внимание, потому что в английском языке нет такой нормы.)

Если переводчик обращает внимание на такие моменты в тексте Писания, то обычно довольно просто определить степень вежливости разговора в мире текста. Другой вопрос (и ничуть не менее важный) — как это естественно передать на языке перевода.

В языках, на которые переводится Библия, часто есть и другие лингвокультурные особенности, связанные с речевым этикетом, которые нельзя упустить из виду. Так, в некоторых языках обязательно оказывать должное уважение не только собеседнику, но также и тому, о ком говорится. В корейском языке, например, если говорящий упоминает своего отца, учителя или царя, то речевой этикет требует, чтобы он использовал особое окончание глаголах, даже если человека, о котором говорится, нет среди присутствующих. Что же касается языков народов с мусульманской традицией, то обычно нужно добавить особую частицу или слово (классификатор), выражающее почтение говорящего, когда речь идет о каком-либо пророке, упомянутом в Коране. Считается неуважением по отношению и к Богу, и к самому пророку называть его лишь по имени, скажем, «Даниил»: необходимо каждый раз говорить именно «пророк Даниил». Даже если в оригинале Библии этот пророк назван просто по имени, в переводе на такие языки нужно писать «пророк Даниил», чтобы средний читатель не заподозрил переводчика в оскорблении этого пророка.

О том, как передается в переводе вежливость или грубость речи библейских персонажей, можно сказать еще многое. Вопрос о разных возможностях естественного выражения этих смысловых оттенков применительно к языкам, с которыми работает Институт перевода Библии, — тема еще более широкая, в основном пока неисследованная. Остается полагаться на талант и находчивость наших переводчиков, на их высокую компетентность и чувство языка, помогающие передавать тончайшие нюансы оригинала.

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №1(38), 2014 г.

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №2(39), 2014 г.