Б. Линдстром
Начало. Репринты
1973–1975: Исследование этнической и лингвистической ситуации в СССР. Основание Института. Поиск, подготовка к печати и репринтные издания 19 дореволюционных переводов Библии: на абхазском, алтайском, армянском, башкирском, бурятском, гагаузском (Болгария), гагаузском (Молдавия), грузинском, казахском, коми-зырянском, коми-пермяцком, марийском луговом, мокша-мордовском, осетинском, татарском, удмуртском, чувашском, эрзя-мордовском и якутском языках.
Д-р Борислав Арапович, основатель ИПБ, пишет в своей книге «Bibelns Sidenvдg», 1998 («Шелковый путь Библии»): «Идея издания Библии на языках малых народов Советского Союза возникла у меня еще в 1970 г. К тому времени я уже владел несколькими иностранными языками. Но, несмотря на это, язык, на котором я думал и писал, на котором выражал самые сокровенные чувства, самый дорогой для меня язык – тот, на котором я хотел читать Библию – это хорватский. Для шведа – это шведский, для русского – русский, для долгана, представителя небольшой национальной группы, живущей в Сибири, – это долганский. Удовлетворится ли швед или русский чтением Библии на английском или немецком языках, изучаемых им в школе?
Мне было легко представить, что могли ощущать представители малых народов, живущие подобно хорватам в окружении более многочисленных народов, пытаясь сохранить свою индивидуальность и право на “место под солнцем“. Хорваты впервые получили Новый Завет на своем языке в 1563 г., всего лишь на 37 лет позже, чем шведы. Почему же многие народы Советского Союза не имеют права читать Библию на родном языке?
В то время немногие на Западе знали о том, что в СССР живет не просто советский народ, а более 130 различных национальностей, каждая из которых представлена своим языком и культурой. В 1972 г., чтобы привлечь внимание к этой проблеме, я написал воззвание, с которым обратился в ”Славянскую Миссию” в Броме – одну из двух организаций в Швеции, издававших Библию на русском языке. Воззвание называлось ”Призыв!” и поднимало вопрос о необходимости перевода Библии на языки народов СССР. Я предложил следующую программу действий: исследование этнолингвистической ситуации, выяснение вопроса о существовании переводов Библии на разные языки, оценка возможности их использования, поиски на Западе экземпляров этих переводов для переиздания, внесение необходимых исправлений (замена алфавита и т. п.), создание сети распространения в СССР. Целью проекта было переиздание старых переводов, о создании новых речь тогда не велась.
Не помню точно, какой отклик я получил тогда на это воззвание, но вскоре у меня созрел замысел проекта ”Сто языков” и, используя это название, я разослал множество писем по всему миру. Через четыре месяца, в феврале 1972 г. я обратился к четырем скандинавским миссиям в Швеции, Дании, Норвегии и Финляндии с предложением объединить усилия для совместного осуществления этого проекта. Я предлагал им взять на себя ответственность за работу над переводом Библии для неславянских народов Советского Союза. Предложение было поддержано. На этой основе в 1973 г. был основан Институт перевода Библии, который в начале (1973–1979) назывался «Восточный библейский институт».
Сначала необходимо было исследовать реальную этнолингвистическую ситуацию в СССР, а также выяснить положение дел в области перевода Библии. Какие народы населяют Советский Союз? Какова их численность? Какова степень их владения русским языком? На каких еще языках они говорят? Издаются ли на этих языках газеты, книги? Есть ли радио и телепередачи, ведется ли преподавание в школах на национальных языках? Если да, то какие алфавиты используются и есть ли в них какие-либо специфические знаки? Где можно приобрести словари и грамматики?
Затем необходимо было выяснить, какие переводы Библии или ее частей существовали до Октябрьской революции 1917 г. Где их можно найти? И понятны ли они современным читателям?
Оказалось, что в СССР говорили более чем на 130 языках, но полная Библия ранее была переведена лишь на 9 языков, Новый Завет – еще на 5, а отдельные Евангелия на 20 языков. Однако большинство старых переводов оказались устаревшими. Во-первых, они были напечатаны в XIX в., когда эти языки не были достаточно исследованы и разработаны. Во-вторых, с тех пор языки претерпели значительные изменения: в некоторых в основу литературного языка легли иные диалекты, в некоторых изменился алфавит. Например, при переводе Библии на языки ряда мусульманских народов использовалась арабская графика, которая в 30-е гг. XX в. была заменена латиницей, а позднее – кириллицей. На калмыцком языке Новый Завет существовал в вертикальном письме “Тодо бичиг”, которое в наши дни могут прочитать только специалисты».
Новые переводы
1974 –1990: Поиск находящихся в эмиграции образованных носителей языка и лингвистов, специалистов по этим языкам, способных переводить Библию. На втором этапе деятельности Института были организованы 39 новых проектов по переводу Библии, в результате чего были изданы переводы Нового Завета на 11 языков.
Вспоминает Борислав Арапович: «Я все больше и больше убеждался в необходимости новых переводов. Одновременно у меня возникали некоторые идеи относительно того, как это можно было бы осуществить. При этом организующее начало, финансовые и технические средства находились в Швеции, а весь языковой потенциал (люди, знающие язык, научная лингвистическая литература и словари) был в Советском Союзе. Нас разделял “железный занавес”, а за ним – негативное отношение к Библии, которое делало невозможными все попытки осуществления переводов. После революции никто не работал в области перевода Библии на неславянские языки Советского Союза до тех пор, пока ИПБ не взял на себя эту задачу. Поэтому все приходилось начинать с нуля.
Поскольку наладить переводческую работу в СССР было невозможно, мы стали искать носителей языка, способных выполнять эту работу, среди эмигрантов из Советского Союза в Европе и на других континентах. В Германии мы обнаружили представителей мусульманских народов, оказавшихся там в результате пленения во время войны (азербайджанцев, каракалпаков, карачаевцев, киргизов, татар, таджиков, туркмен, уйгур и др.), некоторые из них были привлечены к работе на начальных этапах. В Израиле, среди евреев, эмигрировавших из различных республик Союза, мы нашли специалистов по гагаузскому, грузинскому, таджикскому, татскому, узбекскому языкам. В США – по татарскому и крымскотатарскому языкам. В Швеции – по чеченcкому.
Я обратился во многие университеты мира в поисках курсов преподавания языков народов СССР. Там я надеялся найти необходимую литературу и потенциальных редакторов для многочисленных проверок, в которых нуждались библейские переводы. Развернулась оживленная переписка и телефонное общение с университетами в Арлингтоне, Анкаре, Берлине, Брюсселе, Гааге, Иерусалиме, Кабуле, Кембридже, Кливленде, Констанце, Копенгагене, Лондоне, Ланде, Мадриде, Нью-Йорке, Осло, Оксфорде, Париже, Сорбонне, Стамбуле, Стокгольме, Тегеране, Турку, Упсале, Франкфурте-на-Майне, Хельсинки, Эдельберге и др. Мне пришлось побывать в Европе, США, Израиле и Турции. В Вашингтонском университете преподавался узбекский язык, в Гарвардском – чувашский, в Индианском университете в Блумингтоне – якутский. Так мы установили контакт с несколькими известными исследователями в области лингвистики, работавшими с неславянскими языками Советского Союза, а также знавшими библейский текст и языки оригинала – греческий и иврит. Благодаря усилиям выдающегося теоретика в области библейского перевода д-ра Юджина Найды (American Bible Society), в Нью-Йорке был организован первый семинар для новоиспеченных переводчиков ИПБ».
Организация проверки текстов с СССР
Рассказывает первый помощник Борислава Араповича Барбро Линдстром, работающая в ИПБ с 1974 г.: «Переводчики и редакторы, найденные Бориславом в эмиграции, долгое время жили вне языкового окружения, и мы не были уверены в их знании современного языка. Поэтому было необходимо организовать проверку их переводов в Советском Союзе.
Борислав всегда старался участвовать во всех международных лингвистических конференциях (по тюркологии, по финно-угорским языкам и т. д.) в надежде установить контакты с советскими лингвистами. Впоследствии мы узнали, что участников конференций заранее инструктировали и предупреждали о том, что к ним может обратиться некий Борис Арапович с предложением переводить Библию, – чтобы они “были начеку” и не поддавались на его уговоры.
Однако, несмотря ни на что, Бориславу все-таки удалось установить ряд контактов в разных регионах СССР – преимущественно среди христиан. Этим людям переправлялись тексты переводов. Они же в свою очередь искали на месте людей, знающих язык и обладающих определенными способностями и знаниями для проверки библейских текстов. В такой ситуации контролировать процесс было очень сложно: порой обратно возвращались совершенно новые переводы и было неизвестно, кто их сделал. Ведь все происходило в условиях строжайшей секретности – без имен, без адресов, тексты переправлялись с оказией. Впоследствии те, кто работали с нами, говорили: «Эта работа была под особым Божиим благословением, потому что за все время с 1975 по 1990 год не было ни одного ”провала”». Лишь однажды таможенник обнаружил рукопись перевода Евангелия от Марка на киргизском языке, но не понял, что это такое, и, повертев в руках, выбросил в мусорную корзину.
Организуя пересылку рукописей переводов, мы столкнулись с удивительным фактом: независимо от наших усилий, в то же самое время там, ”за железным занавесом”, несмотря ни на какие запреты, спонтанно, сам по себе шел процесс перевода Библии. И люди в СССР, узнав, что где-то за рубежом тоже занимаются переводом Библии на их язык, с радостью пересылали нам свои собственные труды в надежде на их публикацию. Чаще всего это были непрофессиональные дословные переводы русского Синодального текста Библии. И авторы этих переводов очень расстраивались, когда мы не издавали их. Но были и счастливые исключения, как в случае с первым переводом Нового Завета на балкарский язык.
Балкарский народ, как многие другие опальные национальные меньшинства, в 1944 г. был депортирован по приказу Сталина в Среднюю Азию (Казахстан). Жизнь в ссылке была полна лишений. Матери ценой своей жизни пытались спасти детей, отдавая им последний кусок хлеба. Балкарский мальчик Ибрагим, пройдя через все ужасы голодных и тяжелых лет на чужбине, не сломался, а через общение с христианами обрел веру и, вернувшись в 1956 г. на родину в Балкарию, почувствовал призвание переводить Библию на балкарский язык. Каково же было его удивление, когда в 1975 г. к нему в руки попал текст перевода Евангелия от Иоанна на карачаевский язык, сделанный ИПБ в Германии и нуждавшийся в проверке. Карачаевский и балкарский языки очень близки, и Ибрагим взялся за дело. А Институт таким образом приобрел еще один проект – балкарский. Перевод Ибрагима в 1989 г. был переслан в Стокгольм, где после проверки и редактирования Новый Завет на балкарском языке увидел свет в 1994 г.».
Печать в Хорватии и Венгрии
И снова пишет Борислав Арапович в своей книге «Bibelns Sidenvдg»: «Нелегко было найти квалифицированных сотрудников для перевода, но еще труднее было решить те технические задачи, которые возникали при издании этих переводов. Где найти типографии, которые бы смогли напечатать библейские тексты на языках с таким обилием специальных знаков в алфавитах?
Используя книги, напечатанные в СССР, мы сами рисовали буквы, заказывали оттиски для печатных машинок на фабрике Ransmayer в Берлине, покупали печатные машинки Olympia и Adler, устанавливали на них изготовленные оттиски и рассылали нашим переводчикам в разные страны мира.
В то время тексты в типографиях набирались на медных пластинах – медленная и дорогостоящая работа. Особенно дорого было набирать тексты на иностранных языках. Например, для кириллицы существовали отдельные расценки, не говоря уже о наценках за расхождения с кириллицей. В России заказать печать библейских текстов было невозможно. Единственным выходом для нас была печать наших переводов в странах Восточной Европы, где типографии были знакомы с кириллическими шрифтами и работа стоила сравнительно недорого. Матрицы для печати мы заказывали в фирме Monotype в Англии и отсылали в Хорватию (Загреб) и Венгрию, где мы сотрудничали со специальными типографиями, работавшими на экспорт и известными в Европе высоким качеством продукции и низкими ценами.
Печать в то время осуществлялась двумя методами: на линотипе и монотипе. При наборе на линотипе металлические матрицы вручную укладывались рядами, и в них заливалась расплавленная медь. В результате образовывались медные блоки длиной в строку и шириной в высоту буквы с промежуточными пробелами.
Монотипный набор был более прогрессивным: машина делала отливку каждой буквы отдельно; буквы потом укладывались в строки и колонки. При обнаружении ошибки неверная буква удалялась при помощи пинцета и заменялась правильной. Поскольку никто из типографских работников не был знаком с языками наших переводов, то ошибок было множество. И монотипная печать была для нас поэтому предпочтительнее. Итак, английская фирма Monotype специально для нас изготовила матрицы букв для языков Советского Союза, которые были отосланы в Загреб, и начались многочисленные челночные почтовые пересылки между Стокгольмом и Загребом: в одну сторону – рукописи и заказы на печать на многих языках, в другую – метры отпечатанных колонок для корректуры. Так были изданы перевод Нового Завета на азербайджанский язык и полная Библия на таджикском. Некоторые наборы (например, Библия на молдавском языке) делались в венгерских типографиях.
Возникала парадоксальная ситуация: по заказу ИПБ типографии в двух коммунистических странах печатали Библии и Новые Заветы, запрещенные коммунистами, которые затем через западные страны потихоньку переправлялись в Советский Союз.
В конце концов, мы купили себе собственный станок Compugraphic и научились сами делать типографский набор библейских текстов и географических карт. А в 1978 г. в израильской типографии был впервые установлен грузинский шрифт на типографском станке с компьютерным управлением.
30.01.2003
Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №1 (2003)