А. Сомов

Очередной семинар цикла «Проблемы библейского перевода»

Как перевести реалии, характерные для культуры древнего Израиля, на язык народа, у которого они в принципе отсутствуют? Насколько допустимо при переводе переносить эти реалии в новый культурный контекст и в какой степени перевод можно адаптировать к культурному контексту того народа, для которого делается перевод? Этим вопросам был посвящен очередной семинар* ИПБ «Культурные различия: поиск решений при переводе Библии на языки народов России и СНГ», организованный при поддержке РГНФ. Семинар прошел с 27 по 30 октября 2015 г. в подмосковном поселке Менделеево.

На семинар приехали около 50 участников из 19 переводческих проектов: абхазского, адыгейского, ингушского, кабардинского, калмыцкого, киргизского, коми-зырянского, коми-пермяцкого, курдского, лакского, марийского, мокша-мордовского, ненецкого, ногайского, табасаранского, таджикского, удинского, эрзя-мордовского, якутского. Докладчиками были лингвисты, библеисты и антропологи из ИПБ, а также SIL и UBS — партнерских организаций по переводу Библии. Ниже и опишем некоторые интересные темы, которые обсуждались на семинаре.

Культурные различия и цель перевода

В ходе семинара говорилось о переводческих стратегиях, которые предполагают ту или иную степень адаптации переведенного текста к культурному контексту целевой аудитории. Такие стратегии варьируются от культурного одомашнивания (доместикации) до полного отчуждения (экзотизации) от целевой культурной среды. Одомашнивание бывает необходимо там, где переводческий проект ставит цель создать такой текст, который звучал бы так, как если бы он был исходно написан на языке аудитории. При стратегии отчуждения переводчик стремится показать инаковость исходного текста, его принадлежность к иной культуре, религии и мировоззрению. Выбор стратегии определяется скопосом (целью) конкретного переводческого проекта. Таким образом, перед началом переводческого процесса переводческая группа должна определить, какие стратегии будут использоваться для преодоления дистанции между понятиями в библейской культуре и в культуре целевой аудитории.

Перевод как межкультурное посредничество

Работа переводчика может быть представлена как своего рода посредничество между культурой языка оригинала и языка перевода. Прежде всего, осуществляется посредничество между смысловыми структурами исходных текстов и структурами смыслов, насущных для аудитории. Далее, переводчик выступает в роли посредника между ценностями и нормами исходного текста и общества, для которого переводится Библия. При этом от него требуется лояльность в отношении ценностей и норм как культуры источника, так и культуры языка перевода. Помимо этого, переводчик должен учитывать разницу в культурной прагматике, то есть в соотношении между культурными практиками и использованием языка.

Разница мировоззрений

При переводе может возникнуть очевидный конфликт между современным научным мировоззрением, основанном на материализме и естествознании, и библейским, в котором большое место отводится сверхъестественным существам и реалиям. Различия могут возникать и там, где традиционные культуры признают существование божества и духовных сущностей (ангелов и демонов), но делают это по-разному. В библейском мировоззрении ангелами обычно считаются существа, служащие Богу, а духи представляют собой тех, кто служит сатане и действует против Бога и людей. В исламском мировоззрении ангел может быть только послушным Богу, у него нет свободной воли. Те существа, которые в Библии относятся к «падшим ангелам», в исламе представлены как джинны. При этом ангелы были созданы из света, а джинны — из бездымных языков пламени. Подобно людям, джинны обладают свободной волей и поэтому могут быть хорошими и плохими. Это отличие в понимании духовных существ может вызвать значительную трудность в переводе.

Культура чести и бесчестия

Ранее предлагавшаяся антропологами дихотомия между культурой стыда и культурой вины не соответствует действительности. Напротив, идеи стыда и вины бытуют в каждой культуре по-своему, но некоторые культуры чувствительнее к вопросам чести и бесчестия, чем другие. Честь и бесчестие не только присутствовали в библейской культуре, но и играли в ней роль намного более значительную, чем в европейской культуре. Особое значение имеет в этом отношении повествование о Страстях Христовых, где распятие воспринимается не просто как акт физических страданий, но как незаслуженное унижение невинного человека (Мф 27; Евр 6:6, 12:2), поскольку в нем уничтожалось всякое достоинство человека, которого заставляли умирать в публичных местах. Между тем, переводчики, чьи взгляды формировались в европейской культуре, часто оказываются менее чуткими к мотивам чести и поругания, затемняя некоторые важные элементы евангельского повествования, акцентируя лишь аспект физических страданий, но не показывая важную идею публичного поругания, которому подвергают Иисуса.

Культура патроната

Культура патроната (отношения посредничества патрон-клиент), существовавшая в древнеримской культуре, во многом повлияла и на представления жителей Палестины времен Иисуса Христа. Патроном называли помощника и защитника другого человека, клиента. В ответ клиент должен был уважать и почитать патрона и служить ему как в личных делах, так и в делах политики. Церковь, как любая другая часть Римского мира, была наполнена патронами и клиентами. В частности, дома патронов могли служить местом собрания христианской общины. Все это должно учитываться при переводе, в частности, слово χάρις (буквально «благодать», см., например, Рим 1:7; Еф 2:5), которое изначально было не религиозным термином, а скорее секулярным, использовавшимся в контексте взаимоотношений между патроном и клиентом.

Формы обращения в различных культурах

При работе с формами обращений, учитывающими особенности родственных и общественных отношений, переводчик должен следовать определенному стилю. При необходимости буквальный перевод обращения может заменяться культурным эквивалентом, а нейтральный тон может сменяться уважительным. Вот некоторые интересные решения, которые приняли переводчики татарского Нового Завета.

Так, например, они предпочли заменить γύναι ‘женщина’ в Ин 2:4 на ханым ‘госпожа’. В Лк 13:12 обращение «женщина» встречается в другом контексте, и здесь оно переводится на татарский как апа (обычно используемое по отношению к старшей женщине в ситуации подразумеваемого фиктивного родства).

В Лк 5:20 «человек» татарские переводчики перевели как дустым ‘мой друг’, поскольку нейтральный тон дословного перевода здесь неестественен и должен быть заменен на уважительное выражение. Слово «дети» в Ин 21:5 в обращении Иисуса к ученикам было также заменено на дусларым ‘мои друзья’, что более уместно в данном контексте.

Обращение к Иисусу «равви» в Ин 3:26 не могло быть транслитерировано в татарском тексте, поскольку оно напоминает Раббы, перевод имени Бога. Поэтому переводчики заменили это слово на остаз ‘учитель, наставник’.

Обсуждение вопросов культурных различий в приложении к проблемам перевода Библии помогает решить целый ряд прикладных задач, связанных с взаимодействием социальных, лингвистических, антропологических и религиозных аспектов библейской культуры и культуры языка перевода. Таким образом, вносится значительный вклад в формирование национальных литератур малых народов России и стран СНГ, что способствует развитию образной и семантической системы и жанрового разнообразия в региональных языках и углубляет знание основ собственной культуры.

10.01.2016

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №2(41), 2015 г.

*Данный научно-практический семинар не является дополнительным образованием, не предполагает итоговой аттестации и выдачи какого-либо документа об образовании.